Лучше, чем Нателла Болтянская в блоге на Эхе Москвы всё равно не скажу, поэтому просто процитирую её запись.
Умер Виктор Луферов.
Тот самый, который сочинил бессмертное
Построю дом себе я из консервных банок
И ярко-красное сошью себе пальто.
И проживу жизнь чудаком из старых сказок,
Который смотрит в мир с раскрытым ртом.
И проживал, смотрите, все-таки проживал жизнь так, как считал нужным.
Агрессивный и неудобный в общении чудак, однажды в действительности сшивший себе ярко-красное пальто и вышедший в нем на сцену. Великолепный музыкант и наивный простак, как тот самый председатель земного шара, не желавший возвращать золотое кольцо, с трудом добытое в голодные 20-е годы напрокат специально для церемонии чествования. Вы помните, о ком я? Виктор Луферов, извечный нарушитель конвенции.
Музыкант, ах боже мой.
Человек, по старинным чертежам собственноручно восстановивший колесную лиру, сыгравший на ней и... потерявший ее – просто забыв в метро.
Музыкант, нимало не озабоченный приятностию для слуха того, что звучит из его уст.
Что может быть более странным. А ему – по барабану. Я все равно поеду к той, которую люблю и – не плачь, дядя.
И вдруг этот громкий скоморох с сомнением вглядывается в зеркало, и утверждает?
Вопрошает? Ты – плох – певец???
Раздражительный сказочник, владелец красного пальто и многолетний караульщик перекрестка – того самого, который существовал с 1985 года как практически первый в России театр авторской песни.
Театр и открытая сцена, на которой дули не самые ласковые ветры.
Впрочем, это не его проблемы. Его дело было – пригласить.
Приходите, приходите,
Приходите же гурьбою, как осенний листопад...
Говорите поперек, говорите вразнобой,
Говорите невпопад…
Однажды театр «Перекресток» взяли и закрыли.
Это было очень плохо для всех нас. А Луферов стал делать цикл из семи разноцветных дисков – Каждый охотник желает знать, где сидит фазан Красный, оранжевый, желтый и зеленый альбомы успели выйти.
Остальные не успел. Болел тяжело.
Пару лет назад я записывала телепередачу с его участием.
И видела, как мучительно ему работать, хоть работал в полную силу. А режиссер в наушник меня все время спрашивал: почему плачем в кадре? Слезы текли, я ничего не могла сделать…
Но иррационально надеялась – он себя пересилит. И вот он ушел Неожиданно и… ужасно обидно. Поскольку воспринимаешь его уход из жизни, как очередное недоразумение, в которое вляпался падкий до них Витя. Помню, люблю. Был, да только улетел…
Ниточка в руках осталась.
Прошу у всех прощения за отсутствие подката...